Отношение к Писанию в разные периоды истории
Иоганн Альберт Бенгель, основоположник текстологии Нового Завета, еще в XVIII веке отметил одну важную историческую закономерность:
Писание – это жизнь Церкви, и Церковь есть его стражем. Когда Церковь сильна, Писание сияет всюду; когда же Церковь болеет, Писание находится в заточении… Следовательно, отношение к Писанию прямо пропорционально состоянию Церкви. Такое соотношение прослеживается от самых ранних времен и до наших дней.
Со времени этого мудрого высказывания прошло почти три столетия, однако упомянутая закономерность не только не исчезла, но в XXI веке стала еще более очевидной. Можно только подтвердить, что отношение церкви к написанному Божьему Слову в значительной мере являлось и является одной из главных причин ее духовных «восхождений» и «падений».
Наблюдая за ходом многовековой истории церкви, можно отчетливо заметить, что доктрина о Библии как наиболее авторитетном, богодухновенном Божьем Слове для человечества – это не «догматическое изобретение» периода Постреформации, а четкая богословская позиция церкви на протяжении всех 1700 лет ее истории. Эту историческую реальность не берутся оспаривать даже те либеральные библейские ученые, которые откровенно не верят ни в полную ее богодухновенность, ни в ее непреложный авторитет. Однако, глядя на состояние современного христианства и его «изуродованное» либерализмом отношение к Библии, хочется задать закономерный вопрос: «Почему теоретическая, доктринальная убежденность церкви в богодухновенности и авторитете Писания с течением многих веков переродилась в либеральное отношение к Писанию?» Есть ли этому историческое объяснение, или все произошло спонтанно, без каких-либо существенных предпосылок?
История – это сильный «учитель». Несмотря на то, что ее факты навсегда остаются в прошлом, ее свершившиеся уроки громко звучат до настоящего времени. Используя уроки церковной истории, важно не только теоретически исповедовать то, что Библия является авторитетным и богодухновенно написанным Словом, но и практически относиться к написанному Божьему Слову как к единственному и незыблемому авторитетному источнику Богооткровения и Богопознания. Анализируя многовековую историю церкви, можно заметить прямую взаимосвязь между верой в богодухновенность и авторитет Библии и применением этой веры на практике и в действии. Эта взаимосвязь, как правило, проявляется в следующей закономерности: если наряду с теоретическим (доктринальным) исповеданием начинает «притупляться» практическое применение богодухновенности и авторитетности Писания, то со временем это обязательно повлияет и на чистоту самого доктринального исповедания.
Данное исследование предоставляет возможность евангельским верующим, живущим на постсоветском пространстве, проследить «историческую линию» отношения церкви к богодухновенности и авторитету Писания в разные периоды ее истории. А также позволит увидеть на этой линии как светлые, так и темные периоды церкви, убедиться в том, что неправильное практическое применение церковью богодухновенности и авторитета написанного Слова в конечном итоге приводит к извращению доктринального исповедания и самого учения о Писании. А извращенная доктрина обязательно приводит к отступлению от Божиих стандартов, извращению общецерковной практики служения и в конечном счете к духовному падению.
Переходя к рассмотрению предлагаемой темы, необходимо условно разделить ход истории церкви на пять основных периодов, чтобы выделить то, каким – теоретически и практически – было отношение к написанному Божьему Слову в каждом из упомянутых периодов. Эта информация должна принести не только знание, но и опытность, чтобы евангельские верующие ХХІ века видели положительные и отрицательные последствия, в зависимости от догматического и практического отношения к богодухновенности и авторитету Писания.
ПЕРВОАПОСТОЛЬСКИЙ ПЕРИОД
(ДЕНЬ ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ – КОНЕЦ 1-ГО СТ. Н. Э.)
Это период рождения, а ткже духовного и количественно возрастания Христовой Церкви на Земле. Несмотря на его специфику, когда книги НЗ были еще в процессе написания, а их официальное признание «каноничности» должно было начаться не раньше средины 2-го столетия н. э., известно, что уже тогда первая церковь открыто признавалась богодухновенность имеющегося у нее Писания. Это проявлялось не только догматически, но и практически, когда авторитет написанного Божьего Слова находился выше любого другого авторитета и имел ключевое значение для верующих в церкви. Во-первых, об этом можно судить на основании того, что Писание было «краеугольным камнем» проповеди. В своей самой первой проповеди апостол Петр, начав исполнять великое поручение Господа (Матф. 28:19-20; ср. Деян. 1:8), берет в основание Писание. Все, что проповедует Петр под водительством Святого Духа, основывается на написанном Слове (Деян. 2:17-21; Пс. 15:8-11; Пс. 109:1).
Следует отметить чудесный результат этой проповеди – три тысячи людей в один день уверовали во Христа и присоединились к молодой Иерусалимской церкви (Деян. 2:41).
Во-вторых, новозаветные авторы, писавшие духовные наставления для поместных церквей I века, ясно и недвусмысленно указывали на Божественное происхождение Писания и на его непреложный Божественный авторитет (2 Тим. 3:16; 2 Пет. 1:19-21). Такое отношение к Писанию не являлось каким-то новым явлением, но было унаследовано Апостолами и всей церковью от Самого Господа Христа (Матф. 5:17-19).
В-третьих, на основании повествования НЗ важно заметить, что именно Писание (в написанной форме) теоретически и практически расценивалось как самый авторитетный источник и единственное «мерило» истины для церкви. С авторитетностью Писания не могли сравниться ни устная проповедь Апостолов на основании «дара апостольства», ни временные «духовные дары», которые были даны Духом Святым для церкви I века, чтобы эффективно провозглашать Евангелие и содействовать провозглашению уже открытой, но еще не до конца записанной евангельской истины. История церкви свидетельствует, что «дар апостольства» и другие временные духовные дары исчезли из церковного обихода, как только церковь завершила канонизацию книг НЗ и ВЗ.
Первоапостольский период уникален не только потому, что родилась церковь, но и по причине благословенного количественного распространения поместных церквей. Фактически, всего за несколько десятилетий Евангельская весть распространилась в пределах всей Римской Империи, а количество поместных церквей возрастало с неимоверной быстротой. Конечно же, все это служение было совершено силой Бога Духа Святого. Но «взлет» качественного и количественного роста церкви напрямую зависел от того, что написанное Божье Слово было основным авторитетом церкви. Ральф Мартин, сделав историческое исследование служения Первоапостольской церкви, заметил, что служение
Слова в то время было на высоте потому, что служение Апостолов под водительством Святого Духа основывалось на Писании. Божья весть передавалась как через проповедь и объяснение Писания, так и через его публичное чтение.
В целом, можно сказать, что Первоапостольский период является уникальным показательным примером догматической и практической верности написанному Божьему Слову, где нет и доли сомнения в богодухновенности и авторитетности Писания и где именно написанное Слово является единственным, авторитетным основанием служения. Если каждая поместная церковь XXI века в своем служении будет подражать апостольскому отношению к Писанию, то обязательно испытает и рост авторитета Слова, и рост духовных благословений. Более того, при таком серьезном отношении в Писанию поместная церковь может расчитывать, что Дух Святой, используя Божье Слово, будет произвоить в ней и качественный и количественный рост.
ПЕРИОД ОТЦОВ РАННЕЙ ЦЕРКВИ
(конец I – начало V вв.)
Это период срьезных испытаний церкви, в котором написанное Слово продолжает использоваться как единственный богодухновенный авторитет. Нет никаких свидетельств, что в ранней церкви, как в Западной, так и Восточной ее части, были какие-либо сомнения относительно этого. Напротив, подобно Апостолам и новозаветным авторам, которые признавали богодухновенность и авторитет ВЗ, Отцы церкви, наряду со всеми книгами ВЗ, признавали также богодухновенность и авторитет книг НЗ.
Читая труды Отцов церкви, невозможно не заметить, что они имели полную уверенность в авторитетности Писания, так как оно написано библейскими авторами по Божьему, сверхъестественному вдохновению. Одним из первых об этом заявляет Климент Римский. В своем Послании к Коринфянам (пр. 95-97 гг.), говоря в общем о всем Писании, он благоговейно и трепетно указывает: «Вы исследовали Писание, которое есть истина, которое было дано посредством Святого Духа…». Тут же, применительно к Первому посланию ап. Павла к коринфянам, он говорит: «Возьмите послание благословенного Павла – Апостола. Что он прежде написал вам в “начале благовествования”? Истинно он писал вам в Духе».
Показательным является то, как сохранялась эта догматическая позиция среди последующих апостольских учеников. Так, двое учеников апостола Иоанна, Игнатий Антиохийский (г. с. 107) и Поликарп, в своих письменных трудах благоговейно используют цитаты из всего Писания, особенно из книг НЗ. Последний в своем Послании к Филиппийцам (пр. 110-135 гг.) имеет манеру называть Новый Завет «Писанием». Последователь Поликарпа, Ириней Лионский (130-202 гг.), в своем труде Против Ересей, цитируя Писание не менее 1 200 раз, открыто заявляет: «Мы должны верить Богу, Который дал нам правильное понимание, ибо Святые Писания являются совершенными, так как они произнесены Словом Божьим и Духом Божьим». Это убеждение было незыблемо характерным практически для всех Отцов, синхронно отображаясь в провозглашении, что Писание – это единственный источник христианского учения. Спустя некоторое время ученик Иренея, Ипполит (170-236 гг.), касаясь темы глубокой важности и авторитетности Писания в Трилогии о Христе и Антихристе, заявляет, что недопустимо делать «какие-либо изменения тем или иным способом» в написанное Божье Слово, но необходимо «доносить Писание общедоступно так, как оно написано, и зачитывать его для тех, кто может истинно веровать». Другие Отцы церкви, как Климент Александрийский, Ориген, Афанасий, Иоанн Златоуст и Августин, единогласно соглашались с этим.
Делая историко-богословский синтез этого периода, нужно согласиться с Дж. Н. Д. Келли, что «нет большой необходимости подробно останавливаться на вопросе того абсолютного авторитета, который предоставляет Писание», по той причине, что в этот период Писание воспринималось церковью как единственно верный доктринальный стандарт. Это отчетливо выраженное доктринальное убеждение. Однако именно в период Ранней церкви были допущены сначала мелкие, а потом и значительные ошибки практического отношения к Писанию.
Первой ошибкой было зарождение практики аллегорического метода объяснения Писания, когда кроме буквального значения интерпретаторы искали «богодухновенно зашифрованный» нравственный и духовный смысл. Вторая практическая ошибка – почитание «устной традиции». Так незаметно на чистое поле богодухновенного Писания были брошены первые семена «плевелов» – церковные предания. Конечно же, никто из Отцов церкви вовсе не намеревался подчинить Писание под авторитет устной традиции. Все же, начиная с III века, такое, казалось бы, безобидное практическое отношение породило множество труднообратимых последствий. В дополнение к этому, более поздние Отцы церкви, подпав под влияние гностицизма , стали склонны меньше основываться на Писании, а все больше – на письменных произведениях Отцов Ранней церкви. Уже при Клименте Александрийском и Оригене практическое отношение к Писанию ощутимо отличалось от доктринального отношения Апостолов и Отцов ранней церкви. Постепенно не только Священное Писание, но и священное предание стало служить основанием для вероучения и церковной практики. Ко времени Реформации такое положение постепенно отодвинуло авторитетное Писание на задний план церковной жизни, заложив разрушительное действие неавторитетного отношения к Библии. Впоследствии это привело к духовному ослаблению, а позже и к духовному омертвлению как в Западном, так и в Восточном крыле Католической Церкви. Читателю следует заметить, что именно так, сначала безобидно и незаметно, берет начало то, что впоследствии приводит к духовному омертвлению христианские церкви.
ПЕРИОД СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
(V – XIV вв.)
Это период ощутимого духовного упадка христианских церквей, который по большей части созрел и вступил в действие через неправильное отношение к авторитету Писания. То, что было незаметно посеяно в период Ранней церкви, спустя считанные столетия проросло и принесло множество горьких плодов для всех последующих периодов церковной истории. В первой половине периода Средневековой церкви эти плоды еще не сильно проявлялись. Современные церковные историки отмечают, что в это время, наряду с учением о богодухновенности, еще открыто провозглашалось и учение о полном авторитете Писания и его превосходстве над всеми другими внутрицерковными источниками. Особым образом нужно выделить заявление авторитетного богослова Западной Церкви Фомы Аквинского (1225-1274 гг.) о процессе формирования правильного богословия в церкви:
Богословие должным образом строится на авторитете канонического Писания как на неоспоримом доказательстве, а также на авторитете учителей церкви… Основание же нашей веры зиждется на откровении, данном через апостолов и пророков, которые написали канонические книги, а не на откровениях (если какие-нибудь есть), данных через других учителей.
Однако в поздний период Средневековья позиция «Всеобщей Церкви» уже заметно отличалась от позиции предшествующих периодов. Первое, что нужно заметить, что хотя теоретически Писание признавалось богодухновенным и авторитетным, наряду с этим, синхронно и параллельно, уже признавался и авторитет «священного предания», происходившего от так называемых «устных апостольских преданий» и «постапостольских божественных откровений», которые отождествлялись с трудами различных Отцов церкви. Официальная церковь перешла тот исторический рубикон, когда авторитетность церкви перестала восприниматься ниже авторитетности Писания, а авторитет самого Писания был поставлен в подчинение авторитету Всеобщей церкви.
Во-вторых, официально утвердился институт Папства. Папа Римский признавался «представителем Бога на земле», и, как наивысший авторитет, стал обладать решающим правом в толковании Писания. Авторитетность Папы Римского и авторитетность «священного предания» цепной реакцией привнесло в доктрины и практику традиционной церкви множество небиблейских, а порой даже языческих нововведений и ритуалов, что на протяжении последующих веков только более укоренилось благодаря главенствующему авторитету «священной традиции».
Практическое последствие этого – глубокое духовное падение всех традиционных церквей как на Западе, так и на Востоке.
Здесь очень важно отметить, что первоочередная причина духовного падения церквей в эпоху Средневековья заключается именно в особенности практического отношения к богодухновенности и авторитету Библии, что, в конце концов, извратило и догматическое ее отношение. Одним из очевидных результатов этого являются устоявшиеся догматические взгляды на Священное Писание и практическое отношение к его авторитету в самых распространенных традиционных христианских деноминациях – Католической церкви и Православной церкви.
Необходимо помнить, что их сегодняшнее отношение к Библии и традиционная практика служения – это не роковая случайность. Это прямое следствие того, что незаметно зародилось во второй половине периода Ранней церкви и утвердилось в период Средневековья, вытеснив из традиционной церкви практически правильное отношение к авторитетному Священному Писанию. И, как незамедлительный результат, произошло сильное искажение новозаветного учения и практики служения, а также «духовное умерщвление этих церквей». В течение многих веков подготавливалась благоприятная почва для возникновения и быстрого распространения либеральных взглядов в христианской среде.
ПЕРИОД РЕФОРМАЦИИ И ПОСТРЕФОРМАЦИИ
(XV – XIX вв.)
Это период духовного возрождения многих поместных церквей, которые вышли из-под влияния главенствующей традиционной церкви. Правильное догматическое и практическое отношение к Библии – это одна из основных причин, ставшая лейтмотивом для возникновения и бурного развития Реформации. Хотя традиционно принято отождествлять возникновение Реформации с личностью Мартина Лютера (1483-1546 гг.), однако известны и другие личности в период предреформации, которые открыто заявляли о полном авторитете Писания. Здесь необходимо вспомнить Яна Гуса, Джона Уиклифа и ранних анабаптистов.
Противостав традиционно сложившемуся учению Католической Церкви, Лютер открыто провозгласил один из ключевых принципов Реформации – sola Scriptura. Этот принцип призывал возвратить Священное Писание на то авторитетное место, которое ему по праву принадлежит по Божьему установлению, как это было в продолжение первых веков Ранней церкви. Давая место господству Божественного Слова, Лютер в своем учении сделал сильный акцент на доктринальный и практический авторитет Библии, которая благодаря Божественному вдохновению обладает наивысшим Божественным авторитетом :
Наше стремление должно быть направлено не на то, чтобы отодвинуть Писание на задний план и устремить внимание только к человеческим писаниям Отцов. Наоборот, отложив в сторону все человеческие писания, мы должны постоянно все более и более трудиться только на основании Священного Писания… Ничто, кроме Божественных слов, не должно быть первостепенным принципом для христиан. Все (другие) человеческие слова являются умозаключениями самих людей, которые им нужно возвратить назад для их серьезной проверки.
Подобно Лютеру в Германии, Джон Кальвин (1509-1564 гг.), основоположник Реформаторского движения, противостоял традиционному учению Католицизма. Он открыто отстаивал авторитет Писания, основанный на его Божественном вдохновении при передаче от Духа Святого посредством библейских авторов. Кальвин был еще более систематическим библейским богословом, чем Лютер. Он не только теоретически провозглашал, но и еще более посвященно практически применял в церковном служении принцип sola Scriptura. Это отображается и в высказываниях Джона Кальвина:
Так как мы в повседневной жизни не имеем возможности получать глаголы с небес, и так как только в Писании Господь благоизволил сохранить Свою истину для вечного хранения, оно должно вызывать у верующих такое же полное доверие и авторитет… как если бы они услышали все эти слова из уст Самого Бога.
Аналогичное убеждение относительно Писания можно найти и в работах таких последователей Реформаторской евангельской традиции, как Ульрих Цвингли (1484-1531 гг.), Джон Нокс (1513-1572 гг.), Якоб Арминий (1560-1609 гг.) и Джон Уэсли (1703-1791 гг.). Как неизменная богословская позиция, это убеждение было положено в основу вероисповеданий в церквах реформаторско-евангельской традиции. Самыми известными среди этих вероисповеданий являются: французское вероисповедание (1559 г.), бельгийское вероисповедание (1561 г.), ирландские религиозные правила (1615 г.), вестминстерское исповедание веры (1647 г.). Это же убеждение стало основополагающей доктринальной позицией во время развития баптистских церквей в Англии и Америке.
Здесь современному христианину очень важно сделать три последовательных наблюдения. Во-первых, начало Реформации и последующий период постреформации стали периодом духовного пробуждения и очень бурного распространения реформированного евангельского христианства практически во всех населенных частях земли. Вейн Детзлер, исследовавший духовное пробуждение в Германии в период
Реформации, уверяет, что именно правильное отношение к богодухновенности и авторитету Библии, начало которому положил Лютер, привело к возрождению, оживлению, распространению и утверждению евангельского христианства не только в самой Германии, но также и за ее пределами: в Англии, Шотландии, Швейцарии, Франции, Нидерландах, Скандинавии, Северной Америке.
Во-вторых, нужно сказать, что принцип sola Scriptura вовсе не был изобретением Реформации. Фактически, это тот самый принцип, которого придерживалась церковь в Первоапостольский период и в период Отцов церкви до тех пор, пока авторитет Писания не был отодвинут «авторитетом предания» во времена Средневековья. Реформаторы просто возвратились к истокам евангельской веры и еще четче сформулировали свои догматические принципы, претворив эти догматические принципы в практику служения.
В-третьих, необходимо увидеть тесную взаимосвязь между практическим применением авторитетного Писания и духовным состоянием церкви, то есть людей, которые проповедуют Писание, и людей, которые слушают проповедь Писания. Всегда, когда проповедуется только Писание, церковь служит Господу только по Писанию, и члены церкви живут только по Писанию. Это неизменно приводит к духовному пробуждению, росту и распространению Евангелия. Причем при таком состоянии вещей под действием духовной силы церкви начинают расти и качественно, и количественно.
Сделанные наблюдения периода постреформации должны помочь современным членам церкви евангельско-баптистского братства, находящимся на постсоветском пространстве, выделить для себя пять исторических закономерностей, которые отчетливо проявлялись особенно с конца XIX века.
Первая закономерность состоит в том, что взгляд евангельско-баптистского движения на Писание и теоретически, и практически отличается от взгляда традиционных церквей. Его догматический корни уходят не просто к истокам Реформации, а являются продолжением той доктринальной линии, которая тянется еще со времен Первоапостольской церкви, но которая во времена Средневековья была подвержена серьезному искажению, а потом и полностью исчезла.
Второй исторической закономерностью является то, что евангельско-баптистское вероисповедание изначально стоит на позиции, что Библия – это полностью богодухновенное и полностью авторитетное написанное Божье Слово. Все догматические вероисповедания, существующие до настоящего времени в евангельско-баптистском братстве на постсоветском пространстве, открыто отстаивают богодухновенность и авторитет Библии. Сделав обзор десяти известных вероучений за период 120-летней истории евангельских христиан и баптистов, С. Н. Савинский делает общий вывод:
В этих вероучениях прежде всего подтверждено признание как истинно вдохновенных Святым Духом только книг Ветхого и Нового Завета в каноническом составе. Все эти книги в совокупности составляют единственно истинное откровение роду человеческому и являются единственным источником богопознания, а также единственным правилом и мерилом веры и поведения нашего.
Четвертая закономерность проявляется в том, что для «настоящего» баптизма, принцип sola Scriptura не ограничивается только догматическим (теоретическим) пониманием, но и, как правило, проявляется в практической жизни и служении поместных церквей. Написанное Божье Слово воспринимается как единственно наивысший видимый авторитет для церкви, формирующий вероисповедание, указывающий Божью волю, единственно проповедуемый, стандарты и указания которого должны применяться на практике.
Пятая историческая закономерность относится не только к распространению , но также и к качественному и количественному росту евангельско-баптистских церквей, когда каждая отдельная церковь проповедует только Писание и прилагает все усилия, чтобы в точности исполнять написанное в нем. Когда Слово Божье на высоте, тогда на высоте и служение церкви. Когда же оно приводится в упадок, тогда к упадку приходит все в помесной церкви. Исследователь украинского евангельского пробуждения Л. Жабко-Потапович, проведя исследование жизни евангельско-баптистских церквей послереволюционного периода (1917 г.), приводит следующую информацию:
Проповедь Божьего Слова проводилась абсолютно беспрепятственно, и евангельское движение распространялся в Украине стихийно. Собрания чрезвычайно переполнялись, возле молитвенных домов было столпотворение; люди обращались массово, соглашались на крещение с восторгом, и Церкви евангельские возрастали, как в апостольское время.
Исследуя историю украинского братства ВСЕХБ, многолетний его труженик А. Г. Бринза на основании своего богатого опыта и личных наблюдений заметил:
Зарубежные исследователи изучают причины устойчивости наших братьев и сестер. Причина была в том, что в церквах возвещалось чистое Слово Божье, верующие в большинстве своем знали и изучали одну книгу – Библию. Жизнь уверовавших во Христа строилась на Слове Божьем; была чистота учения и посвященная жизнь.
Когда в центре служения церкви и в центре жизни членов церкви стоит только Писание, тогда качественный и количественный рост церкви, а также сохранение духовной жизни и чистоты всегда являются не случайностью, но закономерным и неизменным следствием.
СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРИОД
(конец XIX века – н.в.)
Современный период истории церкви в значительной мере отличается от всех предыдущих. Хотя в нем отчетливо сохраняются позитивные последствия Реформации и постреформации, однако в большой мере в нем проявляются горькие плоды средневекового подхода к вопросу авторитетности Священного Писания. Поэтому этот период стал критическим, когда большая часть «христианского мира» уже не приемлет богословской позиции полной богодухновенности Писания, не относится к нему как к наиболее авторитетному источнику Божьего откровения. Делая краткую оценку этого периода, будет уместно посмотреть как на негативные, так и на позитивные тенденции, существующие в современных церквах.
Негативные тенденции
Негативные тенденции отвержения полной богодухновенности и авторитетности являются горькими плодами того, что несознательно было посеяно в период Отцов церкви и сознательно взращено в период Средневековья. Говоря о традиционных христианских убеждениях в католицизме и православии, богословие и практика которых в значительной степени основывается на учении времени Средневековья, нужно признать, что их проблематичное отношение еще больше «закостенело» в понимании авторитетности «священного предания». Именно предания, а не авторитетное Священное Писание, являются основным мерилом и авторитетом в догматике и практике служения этих традиционных церквей. Это является нынешней реальностью и прямой причиной «духовной мертвости» поместных церквей традиционного вероисповедания.
Наблюдая за ростом и влиянием либерализма в современном протестантизме, следует заметить, что его возникновение и влияние берет начало от практического и догматического отношения к Писанию на основании эмпиризма, материализма, рационализма и критицизма. Современные либеральные богословы утверждают, что Библия содержит Божье Слово, но сама не является Божьим Словом. Подобный взгляд «изуродовал» и доктринальное, и практическое отношение к Писанию. Фридрих Шлейермахер (1768-1834 гг.) привнес в протестантизм видоизмененную концепцию понимания богодухновенности Писания. В частности, он утверждал, что христианский опыт на основании веры в Бога расценивается как средство Божьего откровения; вера не может основываться на Писании, поскольку сама наделена богодухновенностью от Бога. Немного позже швейцарский протестантский теолог Эмиль Бруннер (1889-1966 гг.) внес в протестантизм еще одно новое понимание авторитетности Писания, согласно которому уже нет необходимости ссылаться на буквальную богодухновенность Библии и заявлять «Так написано!». Он утверждал, что «сегодня, даже если бы мы и хотели, мы не можем сделать этого». Главная причина в том, что авторитет Писания не является правилом для либерального богословия, которое сегодня главенствует на Западе. Подобные взгляды настолько проникли в современное протестантское учение, что когда Карл Барт отошел от либерализма в сторону неоортодоксии, пересмотрев и исправив многие свои взгляды, то он так не смог вернуться к правильному догматическому пониманию Писания. Согласно Барту, Библия не имеет полной богодухновенности, так как содержит человеческие ошибки авторов. Она является лишь свидетельством о Божьем Слове.
Наблюдая за богословской позицией и практикой в пятидесятническом и харизматическом движении, можно заметить, что, наряду с теоретическим признанием авторитетности Библии, очевыдным является и практическое пренебрежение фактом ее богодухновенности и авторитетности. Это может допускаться не только сознательно, но и неосознанно, когда на один уровень с авторитетным Писанием ставится авторитет экстрабиблейского откровения, совершаемого через небиблейскую практику «духовных даров». При этом экстрабиблейское откровение, получаемое через «пророчество» или говорение на «ином языке», как правило, считается более авторитетным и решающим по сравнению с непосредственным откровением Священного Писания. Если же откровение записанного Слова противоречит внешнему откровению, тогда, как правило, преимущество отдается именно внешнему «экстраоткровению», а не Писанию. Подобное практическое отношение чем-то схоже с отношением к Писанию во времена Средневековья, когда внебиблейский авторитет, сначала став на один уровень с авторитетом Библии, со временем взял главенство над авторитетом Слова Божьего.
Позитивные тенденции
Несмотря на возрастающие отрицательные тенденции в современном христианстве, когда богодухновенность и авторитет Библии становятся все более неприемлемыми для большинства христиан, все же современное евангельское богословие, подобно первоапостольской церкви и церквам периода Реформации, продолжает открыто отстаивать, что Библия – это единственный, осязаемый, авторитетный источник Божьего откровения. Именно через Библию Бог богодухновенно передал и сохранил Свою волю для Церкви и для всего человечества. Поэтому Библия обладает полным, непреходящим Божественным авторитетом. Когда говорит Библия – говорит Сам Бог.
Среди многих защитников данного евангельского взгляда можно выделить Б. Б. Варфильда (1851-1921 гг.). Он очень лаконично и очень сильно заявлял о полной богодухновенности Писания: «Эта церковная доктрина о богодухновенности была библейской доктриной задолго до того, как стала церковной доктриной, и является церковной доктриной только потому, что является библейской доктриной».
В 1977 году в Чикаго (США) был организован «Международный совет по безошибочности Библии» с целью противостоять возрастающим нападкам на авторитет Писания. Исходя из реальности отрицательных тенденций в современном христианстве, почти триста евангельских лидеров из разных стран единодушно выработали и подписали общие доктринальные документы о правильном отношении к авторитету Священного Писания. Среди этих документов был принят и документ под названием Чикагское заявление о безошибочности Библии, где в предисловии утверждается:
1. Бог, Который Сам есть Истина и говорит только истину, вдохновил Священное Писание, чтобы посредством него открыть Себя заблудшему человечеству через Иисуса Христа как Творца и Господа, Искупителя и Судью. Священное Писание есть свидетельство Бога о Самом Себе.
2. Священное Писание, которое есть Словом самого Бога, написанное людьми, подготовленными и руководимыми Его Духом, обладает непогрешимым божественным авторитетом во всех вопросах, которые в нем затрагиваются: ему надо верить как Божьему наставлению во всем, что оно утверждает; повиноваться как Божьему приказу во всем, чего оно требует; его надо принимать как Божье обетование во всем, что оно обещает.
3. Святой Дух, божественный Автор Писания, удостоверяет для нас его истинность Своим внутренним свидетельством и открывает наш ум к пониманию его смысла.
4. Будучи полностью и вербально дано Богом, Писание не содержит ошибок или погрешностей во всем своем учении: как в том, что оно говорит о спасительной Божьей благодати в жизни человека, так и в том, что оно утверждает о делах Господних в сотворении мира, о событиях мировой истории и о собственном литературном происхождении по воле Бога.
5. Авторитет Писания неизбежно страдает, если эта полная божественная безошибочность как-либо ограничивается или не принимается во внимание, или соотносится с таким понятием об истине, которое противоречит библейскому; такие упущения ведут к серьезным потерям как для отдельного человека, так и для Церкви.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Евангельские служители XXI века должны четко понимать, насколько важно иметь правильную догматическую убежденность в том, что Библия является богодухновенно написанным Божьим Словом для церкви и для всего человечества. Эта убежденность должна быть не просто теоретическим исповеданием, но она должна обязательно иметь правильное практическое применение в служении поместной церкви. История показала, что совокупность правильного догматического и правильного практического отношения всегда приводит к духовному возрождению и развитию как отдельной христианской личности, отдельной поместной церкви, так и широкого христианского движения в целых географических регионах. Неправильное отношение неизменно приводит к духовному упадку.
Божественный авторитет Писания и его богодухновенность являются отдельными, но неразделимыми истинами. Авторитет Писания исходит из его богодухновенности, а его богодухновенность устанавливает его авторитет… Если авторитет Писания падает, падает и его богодухновенность; если случится наоборот и отнимется богодухновенность, то подобным образом исчезнет и авторитет. Писание без богодухновенности – это артиллерийское орудие, из которого извлекли заряд.
Уповая на полную богодухновенность и полный авторитет Библии, каждый отдельный служитель призван быть продолжателем той благословенной линии в истории церкви, которая ведет к духовному возрастанию и восхождению, посредством того, что Божье Слово является мощнейшим оружием в деле служения (Евр. 4:12).
Игорь БОДУН, магистр богословия, преподаватель ИБС